БукРивер создан для того, чтобы вы могли поменять прочитанную книгу на любую другую или просто подарить хорошему человеку, пока она не погибла под слоем пыли на вашей полке.
Как это работает Что вы хотите прочитать? Присоединиться к БукРиверу
Как это работает Что вы хотите прочитать? Присоединиться к БукРиверу
Это книга уже обменяна ее хозяином
Поиск → На краю света
«На краю света», Николай Лесков
Издательство: Лениздат
Сохранность: Хорошая
1985 г.
В однотомник включены повести, рассказы, легенды и сказания Лескова ("Очарованный странник", "На краю света", "Кадетский монастырь" и другие произведения).
Творчество Лескова всегда вызывало у меня двойственные чувства. С одной стороны, видна глубокая истинная и искренняя вера человека, с другой – описание мерзостей и гадостей официального православия. Оно понятно: совесть писателя чиста и незапятнанна, все изображено как есть. Но как быть читателю? Иной увидит свет веры, пробивающийся сквозь толстую завесу, и придет к нему. Но десятки других его книги от веры оттолкнут, да еще так, что те кубарем покатятся.
Очень люблю “На краю света”, редкой силы и стройности для Лескова произведение. Повесть о том как крестили Сибирь. Бросил на погибель проповедника недавно крещеный якут, а другого проповедника язычник спас.
Приведу большую цитату, но она того стоит:
“Прости меня, блаженный Августин, а я и тогда разномыслил с тобою и сейчас с тобою не согласен, что будто "самые добродетели языческие суть только скрытые пороки". Нет; сей, спасший жизнь мою, сделал это не по чему иному, как по добродетели, самоотверженному состраданию и благородству; он, не зная апостольского завета Петра, "мужался ради меня (своего недруга) и предавал душу свою в благотворение". Он покинул свой треух и бежал сутки в ледяной шапке, конечно, движимый не одним естественным чувством сострадания ко мне, а имея также religio, - дорожа воссоединением с тем хозяином, "который сверху смотрит". Что же я с ним сотворю теперь? возьму ли я у него эту религию и разобью ее, когда другой, лучшей и сладостнейшей, я лишен возможности дать ему, доколе "слова путают смысл смертного", а дел, для пленения его, показать невозможно? Неужто я стану страхом его нудить или выгодою защиты обольщать? Никогда….
и я поклонился у изголовья моего дикаря лицом донизу, и, став на колени, благословил его, и, покрыв его мерзлую голову своею полою, спал с ним рядом так, как бы я спал, обнявшись с пустынным ангелом.”
Вот бы всем ловцам душ человеческих дать эту повесть прочесть….
За что еще люблю Лескова – за редкое в русской литературе знание и почитание иконописи. Замечательны в начале “На краю света” рассуждения о европейской религиозной живописи и об иконописи. И очень точно схвачено отличие последней о первой:
“в лике есть выражение, но нет страстей” (“На краю света”)
“да и светскому художнику, говорю, и в переводе самого рисунка не потрафить, потому что они изучены представлять то, что в теле земного, животолюбивого человека содержится, а в священной русской иконописи изображается тип лица небожительный, насчет коего материальный человек даже истового воображения иметь не может” (“Запечатленный ангел”)
Сохранность: Хорошая
1985 г.
В однотомник включены повести, рассказы, легенды и сказания Лескова ("Очарованный странник", "На краю света", "Кадетский монастырь" и другие произведения).
Творчество Лескова всегда вызывало у меня двойственные чувства. С одной стороны, видна глубокая истинная и искренняя вера человека, с другой – описание мерзостей и гадостей официального православия. Оно понятно: совесть писателя чиста и незапятнанна, все изображено как есть. Но как быть читателю? Иной увидит свет веры, пробивающийся сквозь толстую завесу, и придет к нему. Но десятки других его книги от веры оттолкнут, да еще так, что те кубарем покатятся.
Очень люблю “На краю света”, редкой силы и стройности для Лескова произведение. Повесть о том как крестили Сибирь. Бросил на погибель проповедника недавно крещеный якут, а другого проповедника язычник спас.
Приведу большую цитату, но она того стоит:
“Прости меня, блаженный Августин, а я и тогда разномыслил с тобою и сейчас с тобою не согласен, что будто "самые добродетели языческие суть только скрытые пороки". Нет; сей, спасший жизнь мою, сделал это не по чему иному, как по добродетели, самоотверженному состраданию и благородству; он, не зная апостольского завета Петра, "мужался ради меня (своего недруга) и предавал душу свою в благотворение". Он покинул свой треух и бежал сутки в ледяной шапке, конечно, движимый не одним естественным чувством сострадания ко мне, а имея также religio, - дорожа воссоединением с тем хозяином, "который сверху смотрит". Что же я с ним сотворю теперь? возьму ли я у него эту религию и разобью ее, когда другой, лучшей и сладостнейшей, я лишен возможности дать ему, доколе "слова путают смысл смертного", а дел, для пленения его, показать невозможно? Неужто я стану страхом его нудить или выгодою защиты обольщать? Никогда….
и я поклонился у изголовья моего дикаря лицом донизу, и, став на колени, благословил его, и, покрыв его мерзлую голову своею полою, спал с ним рядом так, как бы я спал, обнявшись с пустынным ангелом.”
Вот бы всем ловцам душ человеческих дать эту повесть прочесть….
За что еще люблю Лескова – за редкое в русской литературе знание и почитание иконописи. Замечательны в начале “На краю света” рассуждения о европейской религиозной живописи и об иконописи. И очень точно схвачено отличие последней о первой:
“в лике есть выражение, но нет страстей” (“На краю света”)
“да и светскому художнику, говорю, и в переводе самого рисунка не потрафить, потому что они изучены представлять то, что в теле земного, животолюбивого человека содержится, а в священной русской иконописи изображается тип лица небожительный, насчет коего материальный человек даже истового воображения иметь не может” (“Запечатленный ангел”)
Расскажите друзьям об этой книге. Отправьте им эту ссылку
Мнения о книге
Мнений пока нет. Может быть Вы попробуете? ;)